История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 219

219

Помимо бюргерства, все эти лозунги привлекли к себе сочувственное внимание ряда других общественных групп. Крупных магнатов, стремившихся стать полными хозяевами в стране, привлекала перспектива создания такой церковной организации, которая находилась бы под их полным контролем, а союз между королевской властью и церковью оказался бы разорванным. Немаловажными были и открывавшиеся возможности присвоения церковных имуществ. Мелкое рыцарство, городскую бедноту, крестьян привлекала к себе сама общая идея реформы несправедливых порядков, ее антикатолическая направленность, а также положение сторонников Гуса о том, что авторитет «божьего закона» (понимаемого как необходимость благочестивой жизни) обязателен для всех членов общества и нижестоящие могут наказывать вышестоящих, если те отступят от его предписаний. Так, значительная часть чешского общества, поддержав лозунг реформы, оказалась в конфликте сначала с местными церковными учреждениями, а затем (после сожжения Яна Гуса на церковном соборе в Констанце в 1415 г.) и с католической церковью как общеевропейской духовной организацией, и с поддерживавшими эту огранизацию против последователей Гуса — гуситов — германским императором и господствующим классом феодальной Европы.

Движение, в котором временно объединились столь разные социальные силы, недолго сохраняло единство. Довольно быстро достигнув своих целей, гуситские магнаты стали склоняться к поискам компромисса как с претендовавшим на чешский трон германским императором Сигизмундом Люксембургским, так и с католической церковью. Боязнь оказаться в положении «еретиков», которым угрожает «крестовый поход» императора во главе всей Европы, сыграла здесь роль, но не главную. В «крестоносцах» и Сигизмунде гуситские паны чем дальше, тем больше усматривали возможных союзников в борьбе с развернувшимся в стране мощным народным движением. Соглашение не состоялось главным образом потому, что инициаторы «крестового похода» упорно настаивали на полной реставрации прежних порядков.

Народное движение, начавшееся в 1417—1418 гг. «паломничествами в горы», объединяло в своих рядах крестьян, горожан, представителей мелкого служилого рыцарства, низшего духовенства, университетской интеллигенции. От требований «реформы церкви» значительная часть его участников переходила к требованиям более радикальным. Выдвинувшиеся из среды низшего духовенства проповедники отвергали большую часть церковных обрядов и статус духовенства, установленный католической церковью. Они возвещали приход «царства божия на земле», в котором не будет социального неравенства и власти вообще. Некоторые намеки источников позволяют предполагать, что в захваченных или основанных участниками движения поселениях первоначально существовала стихийная общность имуществ. Однако даже в период наивысшего подъема движения далеко не все его участники заходили в своих представлениях и ожиданиях так далеко. Характерно в этом плане, что в острых спорах о будущем государственном устройстве страны все же возобладало мнение, что Чехия должна по-прежнему оставаться монархией, а не республикой, как предлагали наиболее радикальные представители гусизма. В литературе они получили название «таборитов» — от наименования одного из главных центров движения — города Табора в Южной Чехии, основанного в начале движения наиболее радикальными его участниками.

Сложный социальный состав гуситского движения во многом способствовал его размаху и успехам, когда его участники от мирных форм деятельности стали переходить к вооруженной борьбе с врагами «божьего закона». Участие крестьян придало движению массовость и антифеодальный оттенок, участие горожан дало возможность овладеть целым рядом городов, превратившихся в опорные пункты движения. Соединение самоотверженного героизма горожан и крестьян с профессиональным опытом мелких рыцарей позволило создать с умелым использованием наличных ресурсов подвижную армию нового типа, которая не только смогла дать отпор чешским католическим панам, но в ряде сражений разбила войска немецких крестоносцев и позволила в конце концов перенести войну на территорию противника, совершая походы в соседние страны и распространяя там свои еретические взгляды. Результатом стало появление в Германии, Польше, королевстве Венгрии и даже Молдавии сторонников гусизма — как умеренного, так и радикального толка. Особенно большое историческое значение имели действия гуситов для развития словаков. Их акции против немецкого патрициата способствовали словакизации городов, а принесенный ими чешский литературный язык стал в своем словакизированном варианте на длительное время литературным языком словацкой народности.

В целом, однако, расширить рамки гуситского движения за пределы Чехии не удалось. Разрозненные выступления сторонников гусизма были быстро подавлены феодальными властями. А мощное движение «братьев» на территории современной Словакии, явно связанное с гуситскими традициями, развернулось лишь в середине XV в., когда положение гуситов в самой Чехии принципиально изменилось. Неоднородный социальный состав участников движения обусловил не только его сильные, но и слабые стороны.

Руководство войском, а следовательно, в какой-то мере и всем движением находилось в руках представителей мелкого рыцарства, отнюдь не стремившихся к ниспровержению всего существующего строя (крупнейший из гуситских гетманов Ян Жижка был посвящен в рыцари и построил себе замок). В укрепленных поселениях, даже в таких, как Табор, быстро устанавливались формы организации и управления, характерные для средневековых городов. С течением времени эти города превращались в своеобразных сеньоров, взимавших в свою пользу налоги с оказавшихся под их властью территорий. Переселившиеся в эти города крестьяне становились полноправными членами новых городских общин. Улучшили свое положение и крестьяне, вошедшие в состав гуситского войска, ставшего в обстановке непрерывной войны практически постоянным. Однако мы ничего не знаем о каких-либо мерах, принятых гуситами для облегчения положения тех крестьян, которые продолжали сидеть на земле.

219