История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 220

220

В городах, перешедших под власть гуситов, произошли, напротив, серьезные изменения, господство патрициата (немецкого по происхождению) было ликвидировано, его имущество конфисковано. В управлении городом стала принимать участие масса рядовых членов городской общины, в полной зависимости от которой оказались городские магистраты. Своеобразной проекцией такого положения на общегосударственное устройство стало воплощенное в так называемых «четырех пражских артикулах» положение, что «община» должна наказывать за «смертные грехи» всех, «в каком бы сословии они ни наблюдались». Такую программу можно было бы охарактеризовать как своеобразную утопию демократического самоуправления в условиях сохранения сословного строя.

Не у всех жителей городов такая программа вызывала удовлетворение. На этой почве наметилось сближение зажиточной верхушки горожан с гуситским панством. Сторонники этого политического лагеря получили название «чашников». «Чаша» как обозначение требования причастия под обоими видами (т.е. и вином, и хлебом) не только для духовных лиц, но и для мирян, была символом программы ликвидации: особых привилегий церкви. Требования общественных реформ, выдвигавшиеся таборитами, были им чужды, что приводило к частым военным конфликтам между двумя политическими лагерями. Чашники, не в последнюю очередь из-за измены некоторых обзаведшихся имениями гуситских гетманов, в битве при Липанах в 1434 г. нанесли поражение войску таборитов. Так был расчищен путь к соглашению гуситов с королем Сигизмундом и высшим органом католической церкви — Базельским собором.

Итоги гуситского движения оказались противоречивыми. Королевская власть и церковь утратили большую часть своих владений, захваченных приверженцами как гуситского, так и католического лагеря. Позиции католической церкви были ослаблены, а церковная организация гуситской церкви находилась в полной зависимости от гуситских магистратов в королевских городах и от феодалов-гуситов в их вотчинах.

Значительная часть церковных земель перешла в собственность королевских городов. Эти города в гуситский период приобрели почти полное самоуправление и свободу от налогов. Вопрос об их обложении должен был решаться на общегосударственных сословных собраниях — снемах, на которых представительству городов, в отличие от Польши и Венгрии, принадлежало видное место.

За счет церковных и королевских владений улучшились и положение рыцарства, и его политическая активность, и организованность, проявляющаяся прежде всего в деятельности так называемых крайских (областных) съездов. Законодательными актами рыцарству, оформившемуся как особое сословие, было обеспечено свое представительство на снеме, для его представителей резервированы определенные должности в государственном управлении и земском суде. Однако наибольшие выгоды извлекли магнаты — члены особого оформившегося сословия панов. Именно в их руки перешла большая часть захваченных во время гуситских войн церковных и государственных земель, что еще более повысило их социальный престиж. За представителями этого сословия было в законодательном порядке закреплено право на занятие высших государственных должностей и большинство мест в составе земского суда. В силе магнатов следует усматривать основную причину того, почему предпринимавшиеся в Чехии во второй половине XV в. попытки усиления центральной власти при поддержке городов и рыцарства закончились безрезультатно.

Этому способствовало и то обстоятельство, что в это время постепенно возобновился прерванный было гуситскими войнами процесс упадка мелкого феодального землевладения, что имело своим следствием начавшийся упадок политической активности рыцарства и усиление руководящей роли магнатов. Консолидация феодального сословия под их эгидой сопровождалась одновременно обострением отношений между королевскими городами и дворянством.

Дворянское сословие не только выступало против монополии королевских городов на определенные виды ремесла и торговли, но и пыталось отстранить города от участия в управлении страной, лишив их, в частности, представительства на снемах. Эти попытки встретили открытое сопротивление городов, объединившихся в особый союз. Государственная власть даже не пыталась вмешиваться в конфликт. Управление страной стало объектом борьбы соперничавших магнатских клик. Таким образом, к концу XV в. сложившееся в Чехии соотношение социальных сил оказалось во многом близким тому, которое сложилось в Польше и Венгрии. Общим для всех трех стран стало резкое ослабление центральной власти и расширение привилегий дворянского сословия, усиление политических притязаний магнатов.

С XII по XV в. роль и место центральноевропейских государств в системе международных связей значительно изменились. XII век — время феодальной раздробленности в Польше и Чехии и широкого вмешательства правителей Священной Римской империи, в особенности Фридриха Барбароссы, во внутренние дела этих стран. В то же время королевство Венгрии подвергалось мощному натиску со стороны Византийской империи. Начавшийся на рубеже XII—XIII вв. быстрый политический упадок обеих империй создал благоприятные условия для внешнеполитической активности центральноевропейских государств. Наиболее активной из них была Чехия. Обладая большими финансовыми ресурсами благодаря серебряным рудникам, чешские правители использовали свой статус имперских курфюрстов, чтобы утвердиться на соседних немецких землях. В этой связи могут быть отмечены во второй половине XIII в. переход австрийских земель под власть чешского короля Пржемысла II, а во второй половине XIV в. — присоединение к чешским землям Бранденбурга и ряда других немецких территорий, Эта политика вела и к расширению чешско-немецких контактов, и к конфликтам с немецкими князьями, которые сами стремились подчинить Чехию своему влиянию. В то время, когда чешский король Карл I, а затем его сын Вацлав IV занимали имперский трон (см. выше), Прага стала одним из главных центров европейской политической жизни. С развитием гуситского движения наступила длительная международная изоляция Чехии. Еще в конце 60-х годов XV в. Чехия явилась объектом очередного крестового похода.

220