История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 267

К оглавлению

267

Часть третья
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ И ПРОЦЕССЫ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ


Глава I
ЭВОЛЮЦИЯ ГОСУДАРСТВА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ ДО КОНЦА XV в.


В государственной жизни средневековой Европы, как и во всем экономическом и социальном развитии, проявились и общие для континента черты, и значительные региональные особенности. Первые были связаны прежде всего с формационным единством стран и народов, населявших Европу в средние века, которое позволяет выделить в развитии государства сходные этапы, а также общие предпосылки и закономерности становления феодальной государственности. Особенности же формирования политической власти в отдельных регионах и странах определялись их спецификой, которая часто усугублялась воздействием событийного фактора, особенно заметным в политической сфере.

Для раннего и развитого феодализма историческая наука выделяет три основных этапа в истории государства: зарождение и становление раннефеодального государства, которое совпадает с периодом генезиса феодализма; второй этап, когда феодальное государство в условиях уже созревших феодальных отношений переживает состояние феодальной раздробленности; и третий этап, когда в условиях денежной экономики складываются более централизованные формы феодального государства.


РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЕ ГОСУДАРСТВО

Развитие государственности в раннее средневековье проходило в условиях глубокого социально-экономического переустройства общества, суть которого составило формирование феодальных отношений. Поэтому именно генезис феодализма, его своеобразие в различных регионах явились решающим фактором эволюции государства на этом этапе.

Появление классовых и социальных противоречий в обществе, рождавшее потребность в государстве как аппарате насилия господствующего класса и формирование самого этого государства во многом зависели от того, имел ли место в данном обществе синтез разлагающихся рабовладельческих и первобытнообщинных отношений и в каком соотношении находились между собой эти исходные элементы феодального строя. Однако и в том, и в другом случае возникало новое по своей социальной сущности и политической структуре раннефеодальное государство, отличное как от рабовладельческой Римской империи, так и от военной демократии варварских племен. Развитие государственности у всех народов Европы в раннее средневековье прошло два этапа: первый, когда раннефеодальное государство только зарождалось внутри предшествующих политических структур, выступая в форме «варварских королевств», и второй, когда государство сложилось как новая политическая система, отличная от прежних. Каждый из этих этапов во многом различался в разных регионах.

У тех народов, которые развивались бессинтезным путем или со слабыми элементами синтеза, феодальная государственность рождалась непосредственно из политической системы военной демократии. Ее основными элементами были: народные собрания и полноправие всех свободных, могущих носить оружие, в решении вопросов управления; совет старейшин, избранных народом, с правом предварительного рассмотрения дел и правом суда; выборные военачальники (военные вожди) с постоянной дружиной; и наконец, постепенно формирующаяся власть короля, которая была ограничена народным собранием и подчас распространялась только на часть племени (внутри этого же племени могли быть и другие короли) и не обладала дисциплинарными средствами принуждения. Заторможенность процесса классообразования в таких обществах и отсутствие в них классов позднеримского типа обусловили замедленные темпы становления в них раннефеодального государства, а затем и длительное сосуществование органов новой государственности с пережитками военной демократии. При таком бессинтезном развитии окончательное складывание раннефеодального, уже классового государства относится к сравнительно позднему времени — к IX в. в Дании, Древней Руси, Англии, Великоморавской державе, к X в. — в Норвегии и Швеции.

В странах синтезного развития феодальное государство строилось на двойной основе: под воздействием не только пережитков военной демократии, но в той или иной мере остатков римской государственности, которую варвары полностью не уничтожили, столкнувшись здесь с классами и социальными группами, сохранившимися от рабовладельческого строя. В этих случаях элементы позднеантичной политической надстройки, такие, как налоговая система (налоги с земли, на содержание войска, с торговых операций), таможенная и монетная системы, территориальное, а не родоплеменное деление, остатки государственного аппарата, римское право, христианская церковь, служили первым варварским королям дополнительными рычагами усиления их власти. Если в синтезном процессе варварские начала играли значительную роль, их взаимодействие с остатками римской политической системы ускоряло складывание раннефеодального государства, как это было у франков, где оно оформилось уже к VII в. Там же, где с момента завоеваний превалировала римская политическая система, как это было, например, в Остготской Италии, ее наличие ускоряло разложение строя военной демократии у завоевателей, развитие у них государственности, но замедляло ее превращение в собственно раннефеодальную. Уже первый остготский король Теодорих, почти полностью сохранивший римский государственный аппарат, выступает как правитель, облеченный высшей законодательной, судебной, административной, военной и финансовой властью. Но раннефеодальное государство в Северной и Средней Италии оформляется только при лангобардах, в Вестготском королевстве — в течение VII в., у славянских народов Юго-Восточной Европы — к VIII—IX вв.

267