История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 247

247

Наиболее многочисленным среди владельческих крестьян был слой «старожильцев», наследственных или многолетних держателей одних и тех же участков — «мест». Их обязанности заключались в выполнении повинностей в пользу владельца земли. «Старожильцы» противопоставлялись «пришлым» или «перезванным» (из других княжений). О процессах обнищания и обезземеливания крестьянства свидетельствует появление «серебренников» — задолжавших крестьян, обязанных расплатиться с землевладельцем, бобылей (непашенных и нетяглых людей), половников, потерявших свою землю и бравших надел у вотчинника за половину или иную часть урожая. «Серебренник», выплачивавший подать деньгами вместо выполнения трудовой непашенной повинности, возложенной на него, был лишен возможности порвать с господином-заимодавцем.

Наряду с крестьянами сельским трудом занимались и «страдные люди» — холопы, обрабатывавшие барскую запашку. Их ряды пополнялись за счет пленников, в особенности в западных и юго-западных районах.

Об этом неопровержимо свидетельствует топонимический материал. Разновидностью холопов была «челядь». Документы середины XV в. фиксируют факты наделения холопов землей и постепенного превращения их в несвободных держателей. Длительное сохранение холопства, в том числе и в сельском хозяйстве, ограничивало возможности развития производительных сил. Условная пожизненность холопства (до смерти господина) облегчала части холопов переход на положение надельных крестьян. Холопы и крестьяне совместно участвовали в таких актах классовой борьбы, как убийства господ, поджоги, грабежи вотчин. В борьбе господствующего класса против социального протеста зрели предпосылки для организации более действенных форм властвования на территории всей Руси.

С начала XV в. все более заметной становится тенденция к унификации различных категорий сельских тружеников (в том числе и «черных» крестьян) в единую массу феодально-зависимого крестьянства, что характерно для последних этапов феодализации. Однако этот процесс полностью завершился лишь несколькими столетиями спустя. Господствующей формой феодальной ренты оставался натуральный оброк при небольшой барщине и денежной ренте (у черносошных крестьян денежная рента преобладала). В Новгородской земле доля барщины была несколько ниже, чем в Северо-Восточной Руси, а доля денежной ренты, напротив, выше. В целом до конца XV в. размеры господского домена были невелики, и основные рабочие руки для него доставляли холопы. До середины XV в. крестьяне-держатели, не являвшиеся холопами, имели право свободной смены господина при условии, если они выполнили все требуемые за год повинности. В конце 50-х — начале 60-х годов XV в. вводятся запрещения феодалам «перезывать» великокняжеских крестьян. Разрешалось «перезывать» крестьян из других княжеств. Однако по мере их поглощения Московским княжеством крупные феодалы перешли к ограничению срока перехода крестьян и от одного владельца к другому. Переходы крестьян из одного владения в другое в неустановленные сроки начинают расцениваться как побеги. Подобные самовольные выходы становятся выражением социального протеста крестьян. Его причины лежат в увеличении феодальной эксплуатации крестьянства и росте ренты. Фиксация последней в форме уставных грамот была в XV в. одной из главных целей классовой борьбы крестьянства. Не менее важна была и борьба за землю, которую крестьянство вело против духовных и светских феодалов в разных формах — путем захвата земель уничтожения изгородей, обращения в великокняжеский суд.

Незавершенность феодализации в масштабах всей страны, возможность отлива эксплуатируемого крестьянства на север и северо-восток, несомненно, сглаживала противоречия между сословием феодалов и крестьянами. Так же, как и «открытость» границ, действовало наличие холопства.

На первую половину XV в. приходится сравнительно быстрое развитие русского средневекового города. Появляется много новых торгово-ремесленный поселений — «рядков» в Новгородской земле, «слобод» — в Северо-Восточной Руси. Жители этих поселений, как правило, возникавших у окраин княжеств, были освобождены от большинства феодальных повинностей. Развитие товарно-денежных отношений происходило неравномерно. Раньше всего они распространились на специализированные отрасли сельского хозяйства (льноводство, хмелеводство), а также промыслы (железорудные и др.). Быстро росли волжские города — Ярославль, Нижний Новгород, богатевшие на торговле с Востоком. Возрождение и дальнейшее развитие ремесел сопровождалось упрочением торговых связей внутри страны, возобновлением активной внешней торговли как на северо-западе при посредничестве Новгорода и Пскова, так и на юге при участии городов центра — Москвы, Дмитрова и др.

Большинство русских городов средневековья формировалось и развивалось как центры пересечения торговых дорог. Однако пределы их связей были ограничены Европой. Внешняя торговля по северным морям находилась в руках Риги и Ревеля (Таллинна), на Черном море — итальянских городов Сурожа (Судака), Кафы (Феодосии) и др. В прибалтийских городах сложилось мощное, крепко организованное в гильдии немецкое купечество. Развитие городов Причерноморья было задержано после захвата их турками-османами в 1485 г. Однако и в тех и в других развивались специфические отрасли ремесла на базе транзита, складывались особые слои населения, специализировавшиеся на транспортировке товаров. В них почти отсутствовали функции центров феодального властвования, поскольку тянувшие к ним территории были крайне незначительными.

247