История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 215

215

Этот процесс был сходен с аналогичным процессом в других странах Европы, но отличался одной существенной особенностью: хотя здесь также в ряде случаев земельные пожалования светским феодалам были условными, это, во-первых, касалось далеко не всех пожалований, а, во-вторых, даже носившие первоначально условный характер быстро превращались в наследственную собственность аллодиального типа. С XIII в. практика пожалований на ленном праве использовалась в своих владениях отдельными магнатами и церковными иерархами, а с XIV в. их стала практиковать и государственная власть (как, например, в Чехии). Но подобные владения так и остались в конце концов второстепенным элементом социально-политических структур иного характера. В Центральной Европе не сложилось ни системы земельной собственности, основанной на ленных пожалованиях, ни производной от нее системы феодальной иерархии, основанной на вассально-ленных связях.

Как и в Западной Европе, в Центральной образование церковного и светского землевладения сопровождалось приобретением феодалами судебного и податного иммунитета. Предоставление такого иммунитета означало существенное изменение в функционировании сложившегося в период раннего феодализма аппарата центрального управления. Его компетенция по отношению к отдельным группам населения сокращалась, сокращались и поступавшие в его распоряжение доходы (натуральные и денежные) и «службы» с населения, имевшие целью удовлетворять коллективные потребности господствующего класса. Государственный аппарат утрачивал не только власть и доходы, но и очень важную общегосударственную функцию их распределения, хотя формально традиционные органы управления продолжали существовать и дальше в неизменном виде.

Изменился и социальный облик лиц, направлявших деятельность государственных учреждений. В XIII в. их немалый авторитет в глазах общества зависел не столько от должностного положения, сколько от размеров их земельных владений и клиентелы, а также от их родственных связей в среде формирующейся землевладельческой аристократии. Такие должностные лица не могли быть послушным орудием в руках монархии.

Эти особенности позволяют понять некоторые характерные черты политики центральноевропейских монархий в переломный период. Если первоначально они пытались при поддержке группировок господствующего класса, заинтересованных в сохранении системы централизованной эксплуатации, поставить определенные препятствия росту крупного землевладения, то в дальнейшем они перешли к созданию «домена», выделяя из массы еще оставшихся объектом централизованной эксплуатации земель определенные владения, освобождая их от всякого подчинения местным органам власти и всяких повинностей в их пользу и предназначая доходы с них исключительно на содержание двора. Частью такого «домена» являлись в планах правителей и наиболее значительные города, основывавшиеся на этих землях при участии государственной власти.

В XIII—XIV вв. в Центральной Европе сложились социальные и политические институты, характерные для периода развитого феодализма. По сравнению с ранним феодализмом не изменились существенно ни состав, ни специфические функции такой особой социальной группы, как духовенство. Однако ее положение в обществе стало иным. Прежде всего с XII в. духовенство решительно вышло за стены «градов», о чем свидетельствует масса храмов, построенных начиная с этого времени в сельской местности. Большая часть из них постепенно превращалась в приходские церкви. Деятельность духовенства охватывала теперь все население страны, что способствовало росту значения и престижа церкви в общественной жизни. Духовное сословие не только очень увеличилось численно, оно превращалось в сложную социальную структуру со все разраставшимся аппаратом управления. Благодаря многочисленным дарениям церковь приобрела собственных подданных и доходы. Одновременно с уменьшением удельного веса государственных форм эксплуатации ослабевало и значение данного источника поступлений для духовенства.

В этих условиях духовная иерархия стала тяготиться зависимостью епископов и соборов от центральной власти, а приходских священников от тех феодалов, на чьих землях и на чьи средства приходские храмы были построены. На очередь в странах Центральной Европы стал вопрос о проведении здесь реформ, аналогичных «грегорианским» в Западной Европе. Первая половина XIII в. отмечена во всех трех центральноевропейских государствах рядом конфликтов между церковной иерархией, которую поддерживало папство и часть крупных светских феодалов, и государственной властью.

В итоге к середине XIII в. намеченная программа церковных реформ была в основном реализована. Был установлен целибат, выборы епископов стали проводиться не светскими правителями, а капитулами, были утверждены подсудность духовных лиц только церковному суду, а также подчинение приходского духовенства власти епископов (с определенным ограничением прав светских патронов). К исключительной компетенции церковных судов были отнесены и некоторые дела, касавшиеся всех членов общества (о браке, о нарушении присяги, о ересях и др.). В деятельности церковных судов широко применялись нормы канонического права того времени. Наконец, одним из результатов реформ стало признание за владениями церкви полного судебного и широкого податного иммунитета.

Не менее значительные изменения произошли и в положении профессиональных воинов — milites (рыцарей) — эпохи раннего феодализма. На протяжении XII—XIII вв. развернулся процесс превращения их основной массы в феодалов-землевладельцев. Разумеется, при этом между обеими группами не всегда была полная преемственность: часть раннесредневековых milites, не сумевшая приобрести земельных владений с крестьянами, в особенности те из них, в статусе которых имелись элементы личной зависимости, не попала в состав формирующегося дворянского сословия и в конце концов влилась в ряды крестьянства. В некоторых случаях, однако, как, например, в польской Мазовии, преемственность была почти полной, и здесь в состав дворянства вошел довольно большой слой лиц, которые обрабатывали землю своим трудом (так называемая «загродовая шляхта»). Впрочем, и в этом варианте определяющим для положения члена господствующего сословия был статус привилегированного феодала-землевладельца.

215