История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 201

201

Наблюдались и разнообразные локальные особенности в отдельных государствах и землях. В некоторых отсутствовало местное славянское феодальное сословие. Были заметны конкретные различия в размерах и статусе земельной собственности представителей светской и духовной знати (например, земельные владения нобилей Далмации были крайне малы по сравнению с обширными вотчинами сербских, хорватских, боснийских вельмож или сербских монастырей). Господствующий класс в югославянских землях разделялся не только на духовных и светских феодалов: из светской верхушки общества, которая была неоднородной, в частности, в Сербии и Боснии (в XIV—XV вв.) выделилась менее влиятельная и недолговечная прослойка — «властеличей». Но подобные тенденции к формированию разных категорий светской знати оказывались незавершенными в силу многочисленности мелких и средних дворян, стремившихся добиться полного сословного равенства с могущественными «баронами» и «великими властелями». Нельзя также считать вполне устойчивыми и общераспространенными признаки формирующейся феодальной иерархии в субрегионе, хотя иногда источники определенно говорят о существовании вассальных отношений среди феодалов.

Патрициат (нобилитет) городов Далмации и Истрии, обладавший значительной (в масштабе городских округов) феодальной земельной собственностью и бесспорным политическим господством в своих городских коммунах, в то же время сближался по своим социальным функциям с представителями феодального землевладения. Однако эти нобили отличались от представителей собственно феодальной знати и своей тесной связью с городскими институтами, и определенной спецификой источников доходов в рамках города и его округа. Сословная замкнутость далматинского патрициата, его консолидация (к концу этой эпохи) бесспорно содействовали осознанию общности интересов нобилей с представителями других феодальных прослоек и группировок в городах и превращению патрициата в единственую полноправную политическую силу городских коммун.

Такое засилье патрициата Далмации уже в XIV—XV вв. имело следствием частые конфликты с представителями простого народа («пополаны» или «пук») и крестьян подчиненных местностей. О силе этих противоречий говорят антипатрицианские восстания народа в городах Трогир, Шибеник и Сплит (1357—1359), Задар (1346) и волнения крестьян на островах Дубровницкой республики (1402—1403), которые иногда (пусть на короткий срок) низвергали власть нобилей (как было в Которе в 1380 г., в Сплите в 1398—1402 гг.). Во время таких народных движений нобили разных городов сразу забывали о своей извечной вражде и спешили оказать помощь друг другу, чтобы только подавить «чернь». В то же время даже в наиболее экономически развитых далматинских городах острота противоречий между нобилями и другими слоями горожан иногда смягчалась в периоды распрей данного города с другими или конфликтов с соседними феодальными властителями, а также Венецией.

Самым бесправным, выполнявшим основную массу повинностей и поборов для нужд феодального государства и его правящей верхушки, было зависимое крестьянство, составлявшее наиболее многочисленную часть населения субрегиона. В отличие от раннефеодальной эпохи в XII—XV вв. для оценки положения крестьян уже не было главным противопоставление рабов и свободных общинников; определяющими теперь становятся различия сельских жителей по их занятиям и повинностям в пользу феодального господина.

В сербской деревне XIII—XIV вв. имелся ряд категорий крестьян (меропхи, сокальники, ремесленники, влахи, отроки и др.), которые отличались по размерам и формам феодальной ренты, своим юридическим правам, размерам надела, иногда даже основным занятиям. В XIII — первой половине XIV в. в Сербии преобладала отработочная и продуктовая рента, причем резкий, хотя и недолговременный, рост барщины (введение в середине XIV в. двухдневной барщины в неделю) совпадал с постепенной нивелировкой разных категорий крестьян.

Иным был аграрный строй в Далмации XIII—XIV вв., где основными были два типа крестьянской зависимости: колонат (аренда разных видов) и кметство, близкое к положению сербских и хорватских зависимых крестьян (меропхов, кметов). Здесь тогда господствовала продуктовая и денежная рента, а отработки крестьян были довольно редкими. В северной части Хорватии и Словении с XIII в. уже заметна тенденция к замене барщины денежной рентой и продуктовым оброком, но и в середине XIV в. барщина оставалась важнейшей формой эксплуатации кметов; в этих землях, как и в Сербии, заметно постепенное сближение и слияние разных категорий крестьян в единую массу кметов. В словенских землях рост значения денежной ренты был связан с падением роли феодального домена, с нивелировкой прежних категорий крестьянства и распространением разных форм аренды.

В последующий период, т.е. в эпоху османского завоевания балканских стран (во второй половине XIV и XV вв.), нивелировка старых категорий крестьянства постепенно все более усиливается в Сербии, Далмации и других областях. В ту пору сначала борьба с османскими завоевателями, а затем признание даннической зависимости от них заставляли балканских правителей вводить новые налоги, а одновременно ограничивать или вовсе отменять иммунитетные привилегии духовной и светской знати. Таким образом, в то время возрастала роль государственной власти в регламентации крестьянских повинностей; вместе с тем нередко феодалам приходилось сокращать барщину или денежный чинш для крестьян, пострадавших от османских набегов и терпевших урон во время междоусобных войн. Среди таких мероприятий феодальных властей по регламентации крестьянских повинностей следует назвать закон, изданный в середине XIV в. в королевстве Венгрия (о девятине урожая с крестьян), и почти одновременное постановление Законника Стефана Душана (1349) о двухдневной барщине в неделю, в XV в. — решения венецианских властей о размерах повинностей крестьян в пользу республики и местных дворян, а также меры по сокращению податного иммунитета в некоторых югославянских государствах в XIV—XV вв.

201