История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 196

196

В особенностях структуры центральных и провинциальных органов власти возрожденного государства нашли отражение как традиции болгарской государственности, восходившие к Первому Болгарскому царству, так и сильное византийское влияние, упрочившееся в эпоху господства империи.

Юридически наследственные права монарха как «помазанника божия» признавались незыблемыми, однако фактически с укреплением класса крупных феодальных собственников и с ослаблением слоя свободного крестьянства усиливалась зависимость главы государства от соперничавших группировок высшей знати. Политически и в значительной мере экономически подчиненный крупным феодалам болгарский город, как и в Византии, не мог стать союзником центральной власти в ее борьбе против центробежных тенденций.

Важную роль приобрел акт коронации в качестве необходимого условия признания законных прав монарха — и внутри государств, и на международной арене. Характерно, что все три брата, вожди антивизантийского восстания и основатели Второго царства — Асениды Асень I, Петр и Калоян — пали жертвой заговоров боляр. Калояна не спасла при этом и коронация с благословения папы королевской короной (титул «короля», полученный от папы, не помешал ему сохранить и титул «царя», который носили все правители Второго Болгарского царства).

Ивану Асеню II, установившему гегемонию Болгарии на Балканах в 30-х годах XIII в., удалось упрочить авторитет центральной власти, но он не сумел подорвать самые основы феодального сепаратизма. Ослабление центральной власти после смерти Ивана Асеня II ярко проявилось в течение целого полустолетия. Отнюдь не случайно в это время в Болгарии утвердился, как это уже давно имело место в империи, обычай короновать своего наследника, нередко ребенка, делая его соправителем, чтобы вернее обеспечить его наследственные права на царский трон.

Чрезвычайно возросла роль болярского совета (синклита) при монархе, состоявшего из представителей царской семьи и крупнейших магнатов, которые, как правило, занимали высшие должности в центральном аппарате. Усилились вместе с тем и возможности замены по инициативе членов синклита, а нередко также и по настоянию группировок провинциального болярства одного представителя династии на царском троне другим ее представителем. Более того, с конца XIII в. неоднократно проявлялась тенденция к смене и самой правящей в стране династии. Умножились династические смуты: на занятый законным наследником трон стали претендовать близкие (кровные) и дальние родственники царя, а затем и крупнейшие провинциальные магнаты и даже иноземные авантюристы, опиравшиеся на поддержку либо татарских ханов, либо византийских императоров. Тогда как в соседней Византии в тот период, с сокращением ее владений, захватываемых турками-сельджуками, сербами и османами, все более упрочивался, в отличие от предшествующей эпохи, принцип наследственности престола за представителями одной династии (Палеологов), в Болгарии вплоть до второй трети XIV в. одна династия сменялась другой, хотя государство еще оставалось относительно централизованным. Сравнительная стабильность на царском троне была достигнута лишь при Шишмановцах, в последние шестьдесят лет существования Второго Болгарского царства, но и Шишмановцы не добились прочного объединения страны под скипетром единого монарха. Государство при них, как упоминалось, распалось на три независимые друг от друга части. Силы Тырновского царства, Видинской Болгарии (Видинского царства) и Добруджанского княжества были разгромлены османами в 90-х годах XIV в. поодиночке.

Органы центрального управления Тырновского царства были весьма близки к византийским. Великий логофет играл роль высшего царского сановника, протовестиарий ведал финансами государства, протостратор — снабжением войска оружием и продовольствием, великий воевода замещал царя в качестве главнокомандующего. Представители высшей знати получали от царя пышные почетные титулы византийского происхождения, сопряженные с обширными привилегиями. Важнейшими являлись титулы севастократора и деспота, жаловавшиеся обычно родственникам царя.

Как и в Византии, по тем же причинам, основную роль в воинских силах государства стали играть соединения, приводимые под знамена царя крупными магнатами, а также отряды наемников. К помощи народного ополчения из крестьян и горожан царская власть прибегала лишь эпизодически. Участие народа в вооруженной борьбе, впрочем, нередко было спонтанным, независимым от призывов царской власти, в частности во время вторжений в Болгарию чужеземных врагов: византийцев, татар и особенно османских полчищ.

Провинции Второго Болгарского царства именовались уже не комитатами, а «хорами» (греч. — «землями», «областями»), и были довольно крупными: в обширной державе Ивана Асеня II их было всего девять. Центрами провинций являлись наиболее значительные города, где находились резиденции наместников царя, называвшихся дуками, кефалиями, севастами (термины византийского происхождения). В их руках сосредоточивалась и гражданская и военная власть. Им были подчинены судебные органы провинций и многочисленный штат налоговых чиновников. В резиденции наместника провинции находился непосредственно подвластный ему аппарат управления, в который входили также градоначальник и комендант воинского гарнизона. Хоры делились на катепаникии во главе с катепанами, а низшую власть в деревнях-общинах, связанных круговой порукой в отправлении обязанностей перед фиском, осуществляли старосты (кметы и примикюры).

196