История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 180

180

Таким образом, в экономике и социальной жизни общества в городе и деревне Италии происходила глубокая перестройка. На характер ее определенное воздействие оказали так называемые кризисные явления, затронувшие весь Запад Европы, которые начались в 20-х годах XIV в. и давали себя чувствовать до конца XV в. Им способствовали периодически повторявшиеся с 1348 г. эпидемии чумы («Черной смерти»), унесшие в Италии от 1/3 до 2/3 населения многих городов и селений. С 1300 по 1450 г. население Италии уменьшилось с 11 млн. до 8 млн. человек. С 1300 по 1400 г. средняя продолжительность жизни (40 лет) сократилась ровно наполовину и только к концу XV в. повысилась до 27 лет. Пагубное воздействие эпидемий усугублялось следовавшими один за другим в 20—40-е годы XIV в. неурожаями. Естественным следствием: такой ситуации был голод, жертвы которого пополняли список погибших от эпидемий. Эпидемии чумы, приведшие к гибели трети и более населения, нехватка рабочих рук в деревне, забрасывание пахотных земель имели место и на Пиренеях.

В Португалии феодалы стремились повысить крестьянские платежи, ограничивали торговую активность крестьян. Разбогатевшая крестьянская верхушка — кавлейру вилланос, смыкавшаяся с горожанами и феодалами, применяла в своих владениях наемный труд, устанавливала связи с рынком. Наемные работники зачастую были обязаны платежами личного характера. Феодалы участвовали в традиционных городских занятиях и заморской торговле сельскохозяйственными продуктами. Отсюда их заинтересованность в дальних морских экспедициях и захватах новых земель, проявившаяся уже в конце XV в.

При всей их значимости кризисные явления тем не менее были преходящими, они не оказали решающего влияния на происходившие процессы. К тому же демографический спад проявлялся неравномерно в разных регионах, он не был ни единовременным, ни всеобщим. Уменьшение численности населения имело место прежде всего в крупных городах, где была велика скученность, подчас даже на довольно обширной территории в деревне. Однако запустения не были повсеместными. Часть забрасываемых земель использовалась под пастбища для скота. На другой их части насаждали интенсивные культуры: виноград, фруктовые деревья, оливы, разводили технические культуры.

* * *

В XIV—XV вв. на Апеннинах и Пиренеях происходило неуклонное ослабление общины как экономической и политической организации. Ее сила была подорвана ростом городского (в Италии), дворянского и церковного (в Испании) землевладения за счет присвоения общинных земель в результате покупок, кредитно-ростовщических операций, прямых захватов. Не менее важным был рост имущественной дифференциации среди общинников, частного присвоения богатыми соседями общинных земель. Прежние общинные земли в большинстве своем становятся объектом аренды. Одновременно изменяется и характер сельских поселений: все в большем количестве появляются отдельно стоящие хутора в окружении поликультурного поля. Такая форма поселений была показателем ослабления общинных связей, она же способствовала этому процессу.

В своем стремлении к господству над деревенской округой город продолжал интенсивно использовать сельскую коммуну: в Италии в XIV—XV вв. почти повсеместно на все сколько-нибудь значимые посты в ней назначались горожане, ее статуты составлялись и редактировались лишь при участии представителей городских должностных лиц. Наконец, наиболее действенным орудием подчинения городом общины или сельской коммуны являлось взимание многочисленных постоянных и чрезвычайных, поимущественных и подворных налогов с ее жителей, требование регулярной доставки продовольствия на городской рынок, установление максимальных (обычно низких) цен, определение времени и места продажи крестьянами сельскохозяйственных продуктов, ограничение количества продуктов, продаваемых в одни руки,

В Кастилии в XIV—XV столетиях происходил упадок свободных бегетрий: ограничивалось их право менять сеньора по собственному усмотрению, становились постоянными прежде спорадические взносы в пользу сеньора, росли их размеры. Подчас по своему характеру они не отличались от тех, которые платили зависимые держатели — соларьегос. Размеры платежей, которые вносила сеньору та или иная бегетрия, фиксировались — вначале «Старым фуэро Кастилии» (XIII в.), а позднее — «Телячьей книгой бегетрий» (XIV в.).

Тем не менее само существование бегетрий (как и вольных городов — вилья), куда крестьянин мог уйти, являлось фактором, в той или иной степени препятствовавшим дальнейшему ухудшению положения крестьянства.

* * *

Тенденция к централизации возрастала на протяжении XIV—XV вв. и на Пиренейском полуострове, и на Апеннинском.

На юге Италии существовали две относительно централизованные монархии, в которых правили чужеземные династии — Неаполитанское королевство и королевство Сицилия (до 1422 г.). В северных и центральных областях страны (хотя там сохранялась политическая раздробленность) внутри городских республик тоже происходила консолидация, которая в конце XIII—XIV в. привела к образованию синьорий, во главе с единовластным правителем. Затем к XV в, здесь складываются своего рода территориальные княжества-принципаты. Эта эволюция политических форм соответствовала глубокой трансформации экономической и социальной структуры городских коммун и обострению в них социальных и классовых противоречий.

Ослабление богатой купеческо-ремесленной верхушки при упрочении позиций и росте могущества патрициата должно было закономерно привести к изменению и формы государственного управления: свое господство в создавшихся условиях эти слои могли обеспечить, лишь прибегнув к резкому ограничению круга лиц, допущенных к управлению. Однако средние, а частично и богатые пополаны не уступали свои позиции без боя. Поэтому новые синьоры вынуждены были лавировать, проводить ряд социальных и экономических мероприятий, чтобы привлечь на свою сторону более широкие слои пополанов, и даже сохранять до поры до времени ряд учреждений коммуны, хотя и все более ставя их под свой контроль. Так, во Флоренции в XV в. уже после прихода к власти синьоров из дома Медичи сохранялись все республиканские институты: синьория из 8 приоров, общий городской совет, прежние судебные инстанции. Козимо, основатель династии Медичи, будучи осторожным и хитрым политиком, вначале, после возвращения во Флоренцию из изгнания в 1434 г., не занимал в городе никаких постов и только в 1438 г. вошел в состав Комиссии десяти, к которой постепенно переходили верховные полномочия в государстве. Однако наиболее важные посты находились с 1434 г. в руках его сторонников. И все же прежние коммунальные институты все в большей степени становились номинальными. Во время правления внука Козимо — Лоренцо Великолепного (1469—1492), который славился устройством пышных празднеств, карнавалов, своим покровительством искусству (но в то же время и небывалым повышением налогового бремени), был создан Совет 70-ти, которому теперь подчинялись все высшие государственные должности. Лоренцо лично руководил внешней политикой, его опора — уже не ополчение и не наемные отряды, а постоянная гвардия.

180