История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 89

В первой половине VII в. здесь сложились первые политические образования: словенское княжество (так называемая Карантания), сербский и хорватский союзы племен. В плане типологии процессов генезиса феодального строя внутри этих рамок существовали заметные различия. В тех областях, где поселились славянские племена, независимые от Византии (т.е. на большей части территорий, где жили сербы, хорваты и словенцы), заметную роль, как и в Болгарии, играл синтез «умеренного» типа. Однако — в отличие от Болгарского государства — в этой части Балкан в отдельных районах имел значение иной тип синтеза с преобладанием позднеримских элементов, характерный прежде всего для приморских областей (Далмации и Истрии); там еще полностью или частично сохранялась и имперская власть, и прежнее, романское население, поддерживавшее тесные связи с Италией и центрами Византийской империи. Второй немаловажной особенностью северо-западной окраины Балкан является то, что некоторые ее области по своим социально-экономическим и этническим аспектам относятся к так называемой контактной зоне. Эта зона лежала в Центральной и Юго-Восточной Европе между областями синтеза и бессинтезного развития, включая земли внутренней Хорватии, части Словении и Сербии. Для контактной зоны характерна не только гораздо меньшая роль античного наследия, отсутствие или крайняя немногочисленность романского или романизованного населения, но и существование на протяжении нескольких веков разных культурно-хозяйственных типов, земледельческого — у славян, кочевого — у тюркоязычных скотоводов-аваров и пришедших в Подунавье в конце IX в. угроязычных венгров.

Для динамики производительных сил на Балканах в целом характерно резкое изменение в судьбе античных городов, многие из которых были разрушены и покинуты жителями, бежавшими в горы или на запад (к морю). Города, сохранившиеся преимущественно на адриатическом побережье или основанные заново романским населением, покинувшим свои прежние места обитания (например, Дубровник), заметно меняли свой облик. Несмотря на их связи с Италией и Византией, для них были характерны вплоть до IX—X вв. стагнация и аграризация. Упадок городов сопровождался заметной натурализацией экономической жизни в регионе, снижением роли внешней и внутренней торговли, падением экономического значения прежних торговых путей, проходивших по Балканскому полуострову. Переселение части романского или романизированного населения (так называемых «влахов») в горы способствовало переходу от земледелия к скотоводству.

В то же время на всей этой территории — одновременно с завершением миграционных процессов, стабилизацией образовавшейся к этому времени новой сети поселений начинается и поступательное развитие производительных сил, причем ранее всего в сельском хозяйстве и домашнем ремесле. Происходит освоение новых земель, переход к трехполью, овладение славянами теми культурами, с которыми они вовсе или почти не были знакомы (виноград, оливки, другие садовые и огородные культуры). Эти новые для них сельскохозяйственные культуры славяне осваивали в тесном контакте с местным населением, перенимая и названия, и навыки обработки тех или иных растений. Все эти медленные, но весьма значимые сдвиги в сфере материального производства во многом ускоряли разложение первобытнообщинного строя, начавшееся у славян еще до переселения на Балканский полуостров. Преобладающую роль стал играть уже не род, а территориальная община, которая объединяла в одном поселении ряд отдельных семей, имевших свое хозяйство и общие для всех них угодья. Возникновение таких соседских общин сопровождалось заменой прежнего племенного деления территориальным, нарастанием имущественного расслоения среди славян, постепенным переходом к классовому обществу и образованию первых государств.

На этом этапе генезиса феодализма основная масса славянского населения сохраняла свободу и полноправие в рамках племени или союза племен и первых государственных образований. Глубокие перемены, происходившие в славянском обществе в северо-западной зоне южнославянского региона были более заметны на примере судеб племенной верхушки, с одной стороны, и тех неполноправных, зависимых людей (будь то славяне или романские автохтоны), которые потеряли свободу и оказались во власти нового господина или целого рода, влиятельной семьи, — с другой стороны. Весьма показательно резкое нарастание богатства и могущества родоплеменной знати — вождей, «князей», «жупанов» и прочих властителей, постепенно превращавшихся в господствующий класс раннефеодального общества, а также увеличение числа несвободных, ставших одним из главных источников хозяйственной мощи этой знати, ее обогащения и тем самым политического господства в возникавших тогда государствах.

Изменяется положение рабов той поры и источники их пополнения. Ранее, в эпоху заселения славянами балканских земель (VI — начало VII в.), в рабство попадали прежде всего романские автохтоны, оказывавшиеся в плену у победителей-язычников, и поэтому-то они, в отличие от славян, именовались «крещеными»; таких рабов, видимо, было не так много, а рабский их статус, судя по сообщениям византийских чиновников, был недолговечным и не столь тяжелым. Совсем иным было положение рабов 3—4 века спустя. В «Летописи попа Дуклянина» (которая датируется серединой XII в.) сохранилась легенда о восстании бана (наместника) Белой Хорватии против короля Радослава, подавленного Радославом и его сыном Чаславом. Часлав тогда захваченных мятежников обратил в рабство и роздал своим воинам (дружинникам), а пленные, оказавшиеся во власти Радослава, были им отпущены восвояси; поэтому-то, по словам Летописи, недовольные этим дружинники короля оставили своего господина и перешли к его сыну — Чаславу. Из этого рассказа видно не только то, что пополнение массы зависимого населения происходило уже за счет самих славян, даже их верхушки, но и большое значение рабов, полоняников, для княжеской и королевской дружины, а также и роль княжеских и королевских пожалований для роста могущества знати. Такого рода пожалования здесь, как и в других странах Европы, содействовали формированию и укреплению христианского клира и земельных владений церкви, приобретавшей после христианизации южных славян этой зоны в VIII—IX вв. все большее и большее влияние.