По особенностям исторического развития в период раннего средневековья к этому региону иногда относят и племена поморян, занимавших побережье Балтийского моря от Одры на западе до нижнего течения Вислы на востоке. Впрочем, в отличие от собственно полабских славян поморяне жили в тесной связи с размещавшимися южнее славянскими племенами, которые впоследствии объединились в польскую народность. Среди них наиболее значительную роль играли поляне, давшие позднее название всей польской народности. Объединение полян располагалось в бассейне реки Варты, доходя на западе до среднего течения Одры. С ними на востоке — в среднем течении Вислы — соприкасалось племенное объединение мазовшан. Верховья Вислы занимали племенные объединения вистлян и лендзян (от названия последних происходит термин ляхи, lengyel — позднейшее наименование поляков у восточных славян и венгров). В верхнем течении Одры располагался ряд славянских племен, среди которых главную роль играли слензяне.
На юг от земель, занятых полабскими славянами, в верхнем течении Лабы и бассейне Влтавы, в котловине, окруженной невысокими лесистыми горами, жили родственные славянские племена, среди которых со второй половины IX в. главную роль стали играть чехи. На востоке с ними граничили мораване — крупное объединение славян в бассейне впадающей в Дунай Моравы. На землях мораван и их восточных соседей почвы были более богатыми, чем у полабских славян, а климатические условия сближали этот район с Балканами (здесь, в частности, оказалось возможным широкое распространение виноградарства).
На юг и юго-восток от земель мораван и чехов шли обширные территории в басейнах Дуная и Тиссы, где в VI—VIII вв. жило славянское население, находившееся в зависимости от аваров. С падением в начале IX в. Аварского каганата славяне стали широко расселяться на территории, ранее занятой аварами. В районе оз. Балатон в первой половине IX в. образовалось зависимое от Каролингов Блатенское княжество. Природные условия в долине Дуная были благоприятными для развития земледелия и скотоводства. Чешско-моравское плоскогорье и Дунайская низменность непосредственно граничили с отрогами Карпат, где население издавна вело пастушеское хозяйство. Последующие изменения этнической карты региона были вызваны появлением в конце IX в. на территории Дунайской низменности мадьярского союза племен, который частично ассимилировал проживавшее здесь славянское население.
Часть южных территорий региона более или менее длительно входила в Римскую империю или испытывала ее сильное культурное влияние, но в ходе варварских вторжений гунны и авары так опустошили эти области, что говорить о сколько-нибудь существенном сохранении здесь римских социальных и культурных традиций не приходится. Правда, на части территории Среднего Придунавья источники XII—XIII вв. фиксируют наличие значительных групп восточнороманского пастушеского населения, которое могло проживать там и ранее, но нет серьезных оснований считать, что оно передавало античные традиции славянскому и мадьярскому этносам.
В целом Центральную Европу следует отнести к числу тех частей Европейского континента (наряду с Древней Русью и Скандинавией), где имел место бессинтезный вариант генезиса феодализма на основе социальной трансформации общественных институтов эпохи военной демократии. Обо всей этой территории как едином регионе позволяет судить относительная общность политической организации и социальной структуры трех главных сложившихся там государств: Польского, Чешского и Венгерского. У полабских славян, в силу причин, о которых будет сказано ниже, процессы формирования классового общества и государства не получили полного развития. Если говорить о соотношении с другими районами бессинтезного варианта развития феодализма, то различия со Скандинавией вполне очевидны — ряд институтов, характерных для Центральной Европы (например, «служебная организация» — см. ниже), не были известны у скандинавов. Напротив, очевидна большая близость общественного строя стран Центральной Европы и Древней Руси.
Формирование классового общества и государства в странах Центральной Европы было обусловлено важными сдвигами в развитии производительных сил населения этого региона.
Не позднее VIII—IX вв. пашенное земледелие утвердилось здесь как ведущая отрасль хозяйства. Значительно развито было и скотоводство, по сравнению с ним роль охоты, рыболовства или пчеловодства стала явно второстепенной. При этом сыграло свою роль появление пахотных орудий — прежде всего рала с железными сошниками (более тяжелый плуг получил распространение лишь позднее) и успехи скотоводства, позволившие использовать волов (гораздо реже — коней) в качестве тягловой силы. Улучшение качества обработки земли привело к заметному расширению ассортимента сельскохозяйственных культур. Если ранее главной сельскохозяйственной культурой было просо, то теперь его удельный вес уменьшился, возросли посевы таких культур, как рожь, пшеница, ячмень, овес. Упоминание в источниках X в. яровых и озимых свидетельствует о переходе от подсеки и нерегулярного перелога к первым, еще примитивным формам севооборота (двухполье). В этот период населению уже был известен ассортимент садово-огородных растений, который практически не изменился до конца средневековья. Значительная часть территории оставалась еще незаселенной, в ряде районов сохранялись старые способы ведения хозяйства.