История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 330

330

В идейно-догматическом плане суть спора состояла в том, что иконоборцы выдвигали тезис о неописуемости и непознаваемости божества. В основу их учения был положен главный догмат христианства о единстве в Троице трех божественных ипостасей, одинаково неописуемых и непостижимых для человеческого разума. Иконоборцы исходили из стремления сохранить за христианским богослужением возвышенную духовность, очистить его от плотских начал и пережитков эллинского сенсуализма.

На формирование иконоборческих эстетических доктрин, видимо, оказали известное влияние религиозно-эстетические идеи иудаизма и ислама о неописуемости и непознаваемости единого верховного божества. Следствием распространения в Византии иконоборческих идей была временная победа в религиозном искусстве орнаментально-декоративных и отвлеченно-символических принципов. Эстетические и стилистические истоки иконоборческого искусства надо, видимо, искать в произведениях сирийских христианских мастеров, украшавших мозаиками ранние мечети на территории халифата. Именно в иконоборческую эпоху были заложены основы византийской орнаментики, достигшей столь блестящего расцвета в X—XII вв.

Обе враждующие партии не только осыпали друг друга бранью, но и прибегали к гонениям и к искоренению всего созданного их противниками. Сперва иконоборцы с фанатическим упорством уничтожали в храмах фигурные изображения, заменяя их символом креста или геометрическим орнаментом. Так погибли многие памятники искусства: мозаики, фрески, иконы, в том числе самые ранние мозаики храма Софии в Константинополе. После же победы иконопочитателей победители столь же беспощадно сжигали иконоборческие книги, восстанавливали в храмах антропоморфные изображения Христа, богоматери, святых.

Нет сомнения, что уничтожением памятников человеческой мысли как иконоборцы, так и их противники причинили заметный вред культурному развитию Византии VIII—IX вв. Но вместе с тем эстетическое мышление иконоборцев внесло новую свежую художественную струю в образное видение мира византийцев — изысканную абстрактную символику в сочетании с рафинированной и эстетически привлекательной декоративной орнаментикой. Кроме того, иконоборческое движение послужило стимулом к новому взлету светского изобразительного искусства и архитектуры Византии. В это время в Константинополе продолжалось строительство Большого дворца, среди зданий которого выделялся причудливой архитектурой тронный зал, или Триконх, украшенный тремя апсидами (конхами) и богато отделанный разноцветными мраморами колонн. В светском искусстве иконоборческого периода победили принципы репрезентативной торжественности, архитектурной монументальности и красочной многофигурной декоративности, послужившие в дальнейшем основой развития светскою художественного творчества.

Вместе с тем и в период иконоборчества продолжало существовать гонимое суровое монашеское искусство иконопочитателей. Художественные идеалы этого искусства черпались из гущи народных верований и эстетических представлений народов Востока. Ярким примером этого направления в искусстве служат ранние росписи христианских пещерных храмов Каппадокии. Восточнохристианские влияния прослеживаются в таких памятниках Запада, как Санта-Мария Антиква в Риме (741—742 гг.), в ранних мозаиках Сан-Марко в Венеции (827—844 гг.), в мозаиках монастыря Сен-Жермен-де-Пре во Франции, в ранних каролингских рукописях. Восточнохристианское искусство оказало, разумеется, известное воздействие и на собственно византийские памятники, такие, как мозаики храма Софии в Салониках, иллюстрации Хлудовской псалтыри (вторая половина IX в.) и некоторые другие.

Религиозно-философские споры вызвали необходимость систематизации христианского богословия, что нашло отражение в сочинениях Иоанна Дамаскина и позднее Феодора Студита. Иоанн Дамаскин (вторая половина VIII — начало IX в.) — один из крупнейших византийских богословов — в своем труде «Источник знания» поставил сложную задачу построить целостную систему ортодоксального христианства. Он пытался систематизировать всю сумму знаний христианского богословия, почерпнутую им из Писания и сочинений апологетов и отцов церкви. Вместе с тем Иоанн Дамаскин не отвергал античную философию, а наоборот, использовал для построения своей грандиозной богословской системы учение Платона и логику Аристотеля. Он решительно выступал против иконоборческого движения. Исполненный традиционализма и строгой ортодоксальности труд Дамаскина оказал значительное влияние на все средневековое богословие как в Византии, так и в Западной Европе (в частности, на Фому Аквинского).

Другой идеолог ортодоксального богословия Феодор Студит (759—826) в своем огромном литературном наследии обобщил всю аргументацию иконопочитателей против их идейных противников. Его сочинения проникнуты яростной полемикой против иконоборцев.

В VIII—IX вв. в общественной мысли Византии возрастает интерес к созданию целостной, всеохватывающей картины вселенной и человечества, к постижению общих закономерностей бытия. Наиболее отчетливо, хотя и неосознанно, это стремление к глобальному охвату человеческой истории проявилось в византийской хронографии. Исходя из библейской концепции, авторы всемирных хроник последовательно проводят идеи прогрессивного, обусловленного божественной волей поступательного движения человечества к совершенству. Наибольшей известностью среди исторических произведений подобного рода пользовались «Хронография» Феофана Исповедника (752—818), «Бревиарий» («Краткая история») патриарха Никифора (середина VIII в. — 828 г.) и хроника Георгия Монаха, или Амартола («Грешника») (IX в.). Для них характерны ортодоксальная идейная направленность, безыскусственность, занимательность и доступность изложения, вера в чудеса и прославление этических идеалов монашества, ориентация на широкого читателя. Эти уже средневековые черты византийской хронографии VIII—IX вв. обусловили ее длительное воздействие на византийскую историографию последующего времени.

330