История Европы. Том 2. Средневековая Европа. - Страница 12

Естественно, что, даже имея в руках политическую власть и пользуясь привилегиями завоевателей, германцы не могли сразу изменить господствовавший на этой территории общественный строй, тем более что к моменту вторжений общинно-родовые отношения у них находились на последней стадии разложения. Поэтому завоеватели во многом сами пытались использовать в своих целях экономические и социальные отношения местного населения. В Юго-Западной Европе варвары не смогли разрушить крупное землевладение римской знати и церкви. Эти местные землевладельцы пользовались частной властью, приобретенной еще во времена империи. Германская верхушка, захватывая в свою пользу землю у местного населения или получая в дарения земли королевского фиска, пользовалась римским правом собственности на эти земли и остававшихся на них рабов и колонов. Поэтому роль местных рабов и колонов в формировании будущего класса феодально-зависимых крестьян была в Юго-Западной Европе весьма значительна. Сохранялись здесь и различные формы римской поземельной аренды — либеллярная, эмфитевсис.

Первый этап генезиса феодализма протекал в Юго-Западной Европе в условиях сохранения значительного числа крупных городов позднеантичного типа. Города опоясывали побережье Италии, Южной Галлии, Испании, были они и во внутренних районах этих стран. В них сохранялись довольно развитая торговля, особенно внешняя — с Востоком, и ремесло. Их последующий упадок и натурализация экономики происходили в этом регионе лишь постепенно, что на первых порах отчасти замедляло процесс феодализации.

Вместе с тем нельзя недооценить и роль варварских завоеваний в этом регионе. Несмотря на свою малочисленность, варвары, владея политической властью, могли оказывать на генезис феодализма сильное влияние, насаждая на захваченных территориях привычные им формы общественных отношений и институтов. В завоеванных областях Юго-Западной Европы варвары захватывали земли местного населения: остготы захватили 1/3 земель, вестготы и бургунды — 2/3 пахотных земель и 1/3 рабов. Значительная часть этих земель была передана королями варварской знати, из которой постепенно вырастали феодальные собственники земли. Но аллоды (свободно отчуждаемые земельные наделы) получили и многие рядовые воины. Это укрепило слой мелких свободных крестьян-собственников — аллодистов. Усиление мелкого крестьянского производства, самой прогрессивной для того времени формы хозяйства, ослабляло рабовладельческие традиции, создавало предпосылки для подъема производительных сил. Неясным и спорным является вопрос о том, принесли ли варвары на эти территории общинные порядки. Большинство современных западных историков считают, что они пришли сюда уже как частные земельные собственники и селились на новых местах в качестве таковых. В советской историографии тоже отмечается слабость общины у варваров, поселявшихся в Юго-Западном регионе. Вместе с тем признается наличие у них общины до вторжений и сохранение ее пережитков на новых местах поселения. В целом германская соседская община рано испытала здесь разъедающее влияние римской частной собственности и не оставила глубоких следов в генезисе феодализма. И все же варвары принесли и в этот регион более примитивные формы жизни и социальных отношений, в частности устное обычное право, не знавшее различия между частным и публичным правом. Хотя оно дошло до нас в латинских вариантах — в виде варварских правд, которые испытали особенно заметное влияние римского права, но долгое время сохраняло известную самостоятельность во внутригерманской среде.

Несмотря на значительное социальное расслоение, у германцев к моменту завоевания Юго-Западной Европы не было еще четко оформленных классов, большинство завоевателей составляли свободные незнатные земледельцы. Варвары принесли сюда свою военную организацию. Основу ее на первом этапе генезиса феодализма составляло пешее ополчение всех свободных членов племени и военная дружина вождей и короля, жившая за их счет. Остготы, а потом и лангобарды в Италии запрещали участвовать в войске представителям местного населения. В среде пришельцев сохранялись пережитки родового строя, быстро утраченные вестготами и остготами, но весьма сильные у лангобардов; были также распространены узы личной верности, связывавшие дружинников с их вождем, и покровительства (mundium) по отношению к ним со стороны последнего. Едва ли, таким образом, можно полностью отождествлять варварские и позднеримские социальные отношения даже на этой территории, как иногда делается в западной медиевистике. Поэтому их взаимопроникновение на первом этапе генезиса феодализма шло здесь довольно медленно: перевес разлагающихся структур рабовладельческого общества, с одной стороны, ускорял процесс формирования частной собственности и классообразования у варваров, с другой стороны, тормозил развитие новой феодальной формы земельной собственности, складывание феодальной социальной структуры, натурализации хозяйства. На этом раннем этапе процесса феодализации синтез в Юго-Западном регионе оказался незавершенным, феодальный уклад не стал ведущим, государство не приобрело еще феодального характера.

На втором этапе феодализации сопутствующий ей синтез значительно ускоряется. К концу VII в. феодальные отношения все более активно подчиняли себе другие отживающие социальные структуры. Этому содействовал упадок городов и повторное завоевание Италии (VI в.) лангобардами, усилившее влияние германского элемента, а затем (в VIII в.) франками, которые стояли в это время на более высоком уровне феодализации. Для Бургундского королевства и Вестготской Аквитании таким ускорителем еще в VI в. послужило франкское завоевание; для Вестготской Испании — арабское завоевание VIII в.